Деревья собираются группами,

О тех, кто ушёл, без конца говорят,

Головами качают крупными,

Руками ветвей поправляют наряд.

Тот лес распростёрся на дальние горы –

Всё дальше, на север. Повязано клятвами

Низкорослое поле вблизи. Меж ними – просторы

Разбегаются чёткими пятнами.

И приправлена золотом каждая пядь

Тонкой узкой земли, из песка и из глины.

И в душе восхищённой живут исполины,

Раздвигая собой небеса и руины,

Первозданным деревьям и птицам под стать.

25 апреля  2011

Апрель

По долгой дороге к горе Гильбоа

Мальвы, мальвы – вдоль каждой обочины,

Как будто дороги стежками прострочены,

Как узор украинской сорочки.

Мальвы – на другом языке – другое слово.

Будто лотосы. Вертикально повёрнуты в марево

Влажным нутром – бело-розовые, с фиолетом…

И сольются глаза мои карие

С днём весенним, горячим, как лето.

25 апреля 2011

***

Между двумя птичьими криками

Прозвучало известие о конце света.

Между двумя бутонами сочными –

Весть о новом теракте или старой войне.

Между солнцем, луной и весенними бликами

Своё острое тело распластала большая ракета

С прицелами вражески-точными,

Развернулась, тревогу и страх вызывая во мне.

Утопает не только в садах-лепестках – в радиации

Утончённое сердце любимой и древней Японии.

И на сказочной свадьбе кружат мошкарой папарацци,

Предаваясь всемирной и неукротимой агонии.

Между звуком и звуком, от вести до вести,

Натыкаясь на мягкое тело Земли и на неба твердыню,

Непрерывно живу, с мирозданием вместе,

Вечным запахом крови на пыльной полыни.

3 мая 2011

***

От танца,

от свечки,

от горькой земли

Я –

От Марио Ланца,

от радости в горе,

от речки,

впадающей в море,

где есть корабли.

От выжженной потом пустыни,

От нежных и шумных цикад.

Я сердце взяла у полыни

В зачатия час – напрокат.

И солнце приклеенной маркой

Взошло на небесный конверт.

В лесу исчезающих черт –

Прощально-немыслимо-жарко.

Стекающей тенью в овраг,

Прохладой желанной на поле, –

К вершине взметнувшийся флаг, –

Пришла и исчезну на воле.

21 мая 2011

***

Когда б смогла, я б всех их возвеличила, –

Чтоб жили наподобие Акрополя:

От Игоря Портного из Бердичева

До повара из сердца Севастополя.

Кто говорил со мной на полуночных трассах,

Был добр ко мне и весело шутил,

Был профессионалом суперкласса,

Кто в жизни коком и монтёром был,

Кто правил светом, и еду варил…

Сапожника, садовника, портного, –

В автобусе, в саду и в мастерской, –

Я помню лики-блики вдалеке

С особой благодарностью людской, –

Бердичевского Игоря Портного,

Шофёра из автобуса большого,

Смешливого, открытого такого,

Сказавшего приветливое слово,

Уплывшее, как солнце по реке.

Дорога с ним была легка и зрима

Среди домов с оранжевыми крышами:

Из золотого Иерусалима –

Через Бердичев, Севастополь – к Ришону.

26 июня 2011

***

Переливчатость строчки муаровой

На зелёных холмах Боратынского,

Я иду по тропинкам Муранова,

В дебрях осени в поисках рыскаю.

Впереди – за водой и за склонами,

Далеко, поднебесно – и выше –

Мемуарами вечнозелёными

Изб торчат растворённые крыши.

За спиной, на ладони усадебной

Дом, живущий по тем же законам,

И его отличает от склонов

Только ритм, привнесённый и правильный.

Все деревья вокруг с опадающей

Жёлто-красной пахучей листвой

Мне друзья, ну хотя бы товарищи,

И бегут, как ручные, за мной.

Я не видела большего, лучшего,

Чем сохранность ушедших минут;

Их касалась любимая Тютчева…

Я пришла  и заплакала тут.

27 октябрь 2011